Бесконечный сет Марка Левицкого
Поговорить в канун Дня журналиста с гроссмейстером этого жанра Марком Левицким — самое то. Но, признаться, затянул публикацию аж с марта, когда знаменитый спортивный телекомментатор отпраздновал 80-летие. Разве в одном номере "Новой" выложишь на терриконе долгого знакомства все то, что в буквальном смысле натворил человек, которого ты почитаешь за одного из твоих проводников по джунглям профессии? А хотелось рассказать побольше, ведь, например, в его романе с "Шахтером" случались и розы, и шипы.
Да ладно, подумал я. Те, кто отодвинул принципиального Марика от телерепортажей или кто позарился на портфель вице-президента клуба времен первого (из пяти) титула-2002, просто не болел за футбол 60-х. Надеюсь, что и сам юбиляр, и его дочь Лена, с которой я знаком задолго до ее отъезда в Дюссельдорф, не поймают меня за гранью фола правды. Да и светлой памяти Нелли Николаевна Евтушенко, супруга Марка Юрьевича, тоже.
— Не поверю, если вы скажете, что московское детство не было связано с футболом, в том числе довоенным?
— Конечно, все мальчишки играли. Лично я болел за ЦДКА, видел всех асов, включая Григория Федотова и Всеволода Боброва. В лидерах моей школьной компании пребывали будущий выдающийся лингвист, академик Владимир Топоров и — на секундочку — Игорь Нетто. В отстающих значился один ровесник-грузин. Наши отцы были коллеги, трудились на строительстве первой очереди московского метро. Учился он в 281-й десятилетке — шаляй-валяй. Но когда на экраны, спустя годы, вышел фильм-откровение "Я шагаю по Москве", мы усекли, как недооценивали дружбана. Ведь Георгий Данелия это же и был тот хлопец Гия, племянник Верико Анджапаридзе, который владел мячом так себе, а до ВГИКа невпопад поступил в архитектурный.
— Должно быть, семья ваша не была в восторге от переезда в Донбасс, видимо, не из самой тесной квартиры…
— …в Уланском переулке. В новой шестиэтажке были, конечно, и детский смех, и походы в гости к соседям, не знавшим, вопреки постам глав семейств, такого понятия, как вещизм. Но из наших же подъездов по ночам увозили кого-то в черных воронках. А вперемешку с репрессиями для крупных спецов устраивали концерты с участием Лемешева и Барсовой, Козловского и Ойстраха, Качалова и Гилельса. Эти ужасающие контрасты больно вспоминать. Что касается Украины, то, во-первых, Юрий Ильич Левицкий и Розалия Евсеевна Ройтман родили меня в Сумах, а папа по распределению из Харьковского горного трудился в Горловке и Артемовске, откуда будущий замнаркома угольной промышленности СССР Егор Абакумов перевел его на ту стройку столичной подземки. Заведовать в "чуть за 30" планово-экономическим отделом такой махины — это, согласитесь, нечто. Во-вторых, с 1952-го отца, уже занимавшего должность начальника главка Минугля, направили в Сталино, как тогда назывался Донецк. И когда я пару лет спустя оканчивал вуз, то попросился, естественно, туда.
— И уж для донецкого спорта человек, игравший в теннис с самим Николаем Озеровым, был находкой?
— Не преувеличивай! Все прозаичнее — с дачей знаменитого певца Николая Озерова-старшего в подмосковной Загорянке соседствовала фазенда семьи моих друзей Вики и Дэвика. Сын артиста Большого театра в свои 15 обыгрывал взрослых красиво, его удары с лету были убийственны. Спустя лет десять, когда лидеры мировой шайбы из чешского ЛТЦ приехали на серию спаррингов в Москву — дело было вскоре после войны, — он одолел центрфорварда Ярослава Дробны, который "по совместительству с клюшкой" являлся первой ракеткой Европы! Да и давай не будем сравнивать почти пять десятков титулов Николая Николаевича в чемпионатах СССР и мои две спартакиады УССР 1956-го и 1959 гг. как чемпиона Донецка.
…Знаешь, что главное у Озерова для комментатора, помимо того что его голос был в стране, как Левитана в сводках Совинформбюро? Вот слушаешь иного нынешнего заунывного "спикера" об огрехах игроков и думаешь: если они плохие, если это не зрелище, а потерянное время, то зачем ты полез к микрофону? Озеров же страстно любил людей спорта и в репортаже, словно на корте, оставался и бойцом, и интеллигентом. Когда своему взрослому внуку Леше напомнил, как он, пятилетний малыш, у нас дома говорил с дядей Колей наперебой, то внук даже растерялся.
— Это то воспитание репортера, когда не в гонораре счастье?
— Продиктовав трехминутный отчет с чемпионата Союза по теннису на радиостанцию "Маяк", Озеров втискивался в мой махонький "Москвич", чтобы послушать, как прозвучит. Пусть это был его десятитысячный эфир, да и размечали за него копейки, но мэтр волновался, как в первый раз.
Наверное, это чувство ответственности не изучают в университетах, оно призвано быть в тебе. Тут еще один момент. Когда "Останкино" уже располагало видеоповторами, их ведущие могли затянуть паузу и безошибочно назвать автора гола или классного паса. Нам, провинциалам, было где-то сложнее. И все же я не разделял установок ЦТ, мол, не надо в эфире исправлять свою оговорку — начальство обязательно засечет. На мой взгляд, пусть зритель за сбой поругает, но информация к нему придет достоверная.
— В ваших воспоминаниях выловил забойную фразу: "У меня был нормальный говор — не "масковский", но и не суржик". Для комментатора с 45-летним стажем — шутка?
— Отнюдь. Я еще и за тембром следил. Ну и разбираться в предмете, конечно, желательно. Послушай тандем Анны Дмитриевой с Александром Метревели на теннисных программах НТВ. Есть и такая каверза: похвалишь кого-то — не знают, не видели. Стоит зацепить — слышали, смотрели, обиделись. Когда меня, по указке председателя Гостелерадио Сергея Лапина, "вытесняли" на время из кабины командированные из Москвы, я на обидах не зацикливался. Наоборот, до сих пор благодарен Борису Земляному, который рекомендовал меня, новобранца этого жанра, мудрому шефу областного ТВ Виктору Николаевичу Шаршакову. По сути, привел на свое место!
— Поделитесь секретом, Марк Юрьевич, как вам удается и сегодня быть столь современным в своих футбольных ток-шоу?
— А что, мы раньше были застойными? Ерунда! Свой возраст ощущаю тогда, когда серьезный и неюниорских годов человек вдруг признается, что вырос под звук моего голоса. Мариуполец Василий Пичул — тот, что снял "Маленькую Веру" и "Небо в алмазах", — при недавнем знакомстве смотрел на вашего покорного слугу как на живую легенду. И зачем он сам так сказал? Рад, что на 27-м канале имеют огромный отзыв "Футбольные посиделки с Марком Левицким", которые идут вживую. Привлекать к беседе узнаваемых звезд — мало, важно при этом не повторяться. Впрочем, сложить самому себе честный рейтинг — это, кстати, тоже выработал спорт. Играя в командных соревнованиях, скажем, пару с Николаем Крюковым или Владимиром Мкртчаном, всегда боялся, что в решающем сете подведу более сильного партнера.
— По городу с вами невозможно двигаться пешком. Левицкого каждый первый знает. Так что вы уж не прибедняйтесь. К тому же в начале 2000-х я сам слышал, как Ринат Ахметов раза три за час звонил и о чем-то существенном советовался. За пиар родному "Шахтеру" вы и пост-фактум в ответе?
— Про Рината Леонидовича едва ли что-то добавлю к высказанному в книге "С "Шахтером" навсегда!". Его приятели с окраины, что зовется поселком Октябрьским, свидетельствуют, как порою, коротая за картами ночь ("игра тренирует сообразительность"), он держал в уме каждую сдачу. При этом никто не мог вспомнить случая, чтобы молодой Ахметов мухлевал. Здесь уместно сказать и о планке. Как когда-то Владимир Камельзон, сагитировав начальника ДонЖД Виктора Приклонского, сделал Донецк теннисной Меккой республики, так и Ринат Ахметов вышел на иной уровень задач развития клуба. Да и смелость в пересмотре собственных взглядов — сильная сторона Ахметова. Ну а моя любовь к команде? Тут тебе придется отдельный материал делать, уверяю. И в придачу зацепить наш "Металлург".
— Хорошо, тогда кто ваш любимый футболист и тренер за всю историю бытописания "Шахтера"?
— По игрокам говорю точно — Виталий Старухин, или Бабуся. Надо ли перечислять его статистику? Вот и я о том же. Просто он был удивительной порядочности человек. А юмор! Пацаны просят автограф и на вопрос легендарного бомбардира, как, дескать, учитесь, хором кричат, что на пять и четыре. И вдруг слышат: "Ну, я только двоечникам подписываю". И тут выявляется, что у них всех "неуд" по пению. К слову, когда пригласил Виталия Владимировича на передачу о вступлении Михаила Соколовского в символический "Клуб-100", то мы в принципе договорились, что выделим среди выгодных качеств партнера.
В эфире же совершенно неожиданно Старухин произнес: "А Мишка и не мог плохо играть. У нас была такая сильная команда, что по-другому ему играть и не дали бы". И это тоже правда. Тренерские же знакомства мерил по Олегу Александровичу Ошенкову, а дальше ого-го список — Юрий Войнов и Артем Фальян, Николай Морозов и Олег Базилевич, Юрий Захаров и Владимир Сальков, Виктор Носов и Валерий Яремченко, Анатолий Коньков и Виктор Прокопенко. Это, друг мой, целая эпоха.
— Но как они чаще всего реагировали на строгие рецензии, которыми славится Марк Левицкий? Да, судья всесоюзной категории по теннису, но по штату — конструктор проекта?
— А знаешь, как назывался отдел, куда меня непререкаемый и знавший наизусть лирику Есенина и Симонова директор института "Донгипроуглемаш" Александр Ильич Башков определил? Отдел внедрения. Логика железная: молодой — почувствуй шахту, для которой будешь создавать машины. И что оно значит — увидеть, выехав обратно на-гора, дневной свет, — знаю не понаслышке. Школу профессионализма постигал и по основному месту работы, и в редакции "Социалистического Донбасса", куда сбегал по принципу "ни дня без строчки". Мою первую заметку в 1957-м правил завотделом информации Петр Харитонович Гамарник. Промчав текст по диагонали, похвалил: "Очень хорошо, но надо немного подправить". В итоге ничего начального не осталось, кроме подписи. Это называется — школа. Ну а в секреты тренеров всегда пытался залезть, чтобы они не могли воспринимать меня посторонним. Ведь почему паренек из простой луганской семьи Сергей Бубка увлекся шестом? Молодой тогда наставник Виталий Петров разглядел в нем чемпиона, который позже родил фразу "пока у тебя есть одна попытка — ты не проиграл". По-моему, для нашего дела — замечательный девиз.
О нем говорят
Эдуард Киселев, главный редактор газеты "Спорт-арена": "Вдумайтесь: Пеле назабивал голов хорошо за тысячу, но Левицкий точно сочинил свыше полутора тысяч отчетов о футболе. Выводя молодых на фарватер, считает себя не вправе учить. Его дар - не мешать, но поддерживать. Из личных наблюдений самое шокирующее: стоит Марк Юрьевич на улице с группой спортсменов, причем солидных. Подходят мальчишка с отцом, берут автограф лишь у него и радостно идут к троллейбусу".
Евгений Карельский
